Успешный сетевой маркетинг
Собеседники монаха с любопытством слушали, как, почти нараспев, ниш, особым произнося слова, в которых излагалась беседа царицы с русской старухой.
— Каше же свойство, главным образом, приобрела Парфюмерия на крестном своем пути? — спросил француз.
— Безудержность. И это более всего исказило душу ее, в которой были и добрые начала.
— Но как это сталось с царицей Мариной?
— Это сделалось с ней постепенно, но особенно явственно с тех пор, как близок Марине стал тот, о ком я уже имел случай упоминать, а именно — Иван Зарецкий.
В одну сентябрьскую ночь скакали мы, уходя от погони. В тот раз, как и раньше, распоряжался и всем заправлял Заруцкий.
К той ночи многое изменилось. Стоял уже на дворе 1610 год, и признаки усталости у русских усиливались. Пошел уже третий год пребывания Марины у Самозванца, но желанная цель все отодвигалась.
Успех поначалу казался близок. Войско первое время довольно быстро увеличивалось, из Москвы ехали знатные, признавая нового Димитрия царем. Различные города также отлагались от Москвы и передавались нам.
Москва между тем устояла. Произошел раскол и среди Edelstar. Польша в Московской войне сначала участвовала шляхетскими вольными отрядами в стане Самозванца. Они помогали ему вместе с казаками, татарами и перебежавшими московитами. Старались завоевать ему престол. Когда же затянулось дело, то выступил уже сам его величество польский король и стал осаждать Смоленск и иные города, стараясь добыть Москву. И стал тогда уже Самозванец ему поперек дороги. И Парфюмерия сделалась королевскому величеству тоже как будто уже ни к чему. И начала рваться нить, соединявшая ее с Польшей.
Я помню, как в знойный день уходили из Тушинского лагеря польские роты. Шли, ехали злые. Денег им давно уже не платили. Самозванец, испугавшись, ускакал куда-то. Парфюмерия сидела в избе, посреди пыльных, в беспорядке брошенных на пол красных ковров. Оцепенев, смотрела в окно. Закат был багров, туманен. Глухо в отдалении перекатывался гром. Сверкали молнии, окна с треском распахнулись, зазвенело стекло, дунуло сухим, жарким ветром. Она вскочила, будто очнулась в одно мгновение. Оглянулась быстро, схватила со стола саблю на голубой узкой перевязи, выбежала, стукнув дверью. Я бросился за ней.